«Всем! Всем! Всем! Мы, защитники Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но в плен не сдаемся!» - такая радиограмма была принята одной из военно-морских станций Черноморского флота в полдень 23 (по другим данным 24) мая 1942 года. На вопрос «ваши координаты» старший лейтенант Федор Казначеев ответил: ««Керчь. Аджимушкай. Каменоломни». Именно здесь, в Аджимушкае, как сказано в вышедшей в 1986 году книге Г.Н. Князева и И.С. Проценко «Доблесть бессмертна», состоялась «первая в истории Второй Мировой войны газовая атака».
В протянувшихся более чем на 8 километров аджимушкайских катакомбах в начале мая 1942 года располагались штаб 51-армии и Крымского фронта, а также продовольственные склады Симферопольского и Керченского горторга. Прикрывать у Аджимушкая отступавшие к последним переправам через Керченский пролив войска Крымского фронта была оставлена сводная группа заместителя командующего фронтом Павла Ягунова, 16 мая, уже после того, как Керчь и Аджимушкай были заняты противником, Ягунов получил приказ из штаба фронта: «Отход и эвакуация вашего участка обороны по особому приказу».
Так и не получив «особый приказ» оставить позиции и оказавшись в окружении, подразделение полковника Ягунова укрылось в каменоломнях. «Полковник Ягунов честно выполнил приказ, обороняя район Аджимушкая, - отметил бывший командующий Крымским фронтом генерал Дмитрий Козлов. - На выход из окружения у него вряд ли были силы, так как он не имел ни пушек, ни танков. Связь с Ягуновым была прервана, и восстановить ее не удалось».
По воспоминаниям начпрода 51-й армии Андрея Пирогова, назначенного Яруновым на аналогичную должность при гарнизоне Аджимушкайских каменоломен, называвшем себя «полк обороны Аджимушкайских каменоломен имени Сталина», 18 мая здесь скопилось до 10 тысяч бойцов и гражданского населения. Еще более 2 -х тысяч осталось в изолированных Малых каменоломнях. А.И. Лодыгин упоминает о том, что 16 мая в неудачном прорыве из окружения участвовало 7-8 тысяч человек.
Немецкое командование, в ходе обороны Севастополя уже имевшее опыт «подземной» борьбы с партизанскими формированиями, решило использовать отравляющие вещества. Как сообщил в 1947 году на Севастопольском процессе над немецкими военными преступниками санитар Ранкель из немецкого 88-го саперного батальона, «к нам на склад привезли ящики с гранатами, которые… считались секретным оружием. Унтер-офицер Бонфик показал мне одну гранату… сказал, что она начинена химическими отравляющими веществами».
В феврале 1944 года в каменоломнях был найден «Дневник политрука роты 2-го батальона 83-й бригады морской пехоты Александра Сарикова» – в 1965 году выяснится, что его автором, скорее всего, был младший лейтенант Александр Тимофеенко. Дневник был обнародован в 1962 году, причем лишь с машинописной копии, в то время как подлинник был утрачен и до сих пор его местонахождение неизвестно. Как пишет посвятивший более полувека исследованиям подвига подземного гарнизона Аджимушкая В. Абрамов, знаменитый автор исследования «Брестская крепость» Сергей Смирнов, впервые рассказавший широкому читателю о Аджимушкае, говорил ему, что дневник попал в ЦК КПСС, после чего его следы затерялись. Автор дневника так описал результаты применения отравляющих веществ против защитников каменоломен 24 мая 1942 года, считая, что это хлор, который в 1915 году у реки Ипр привел к гибели 5 тысяч французских солдат: «Катакомбы полны отравляющим дымом. Бедные детишки кричали, звали на помощь своих матерей катакомбы. Но, увы, они лежали мертвыми на земле с разорванными на грудях рубахами, кровь лилась изо рта… Много трупов валялось, по которым еще полуживые метались то в одну, то в другую сторону… Чу! Слышится пение «Интернационала». Я поспешил туда. Перед моими глазами стояли 4 молодых лейтенанта. Обнявшись, они в последний раз пропели пролетарский гимн. «За товарища Сталина!». Выстрел. «За Родину! За нашу любимую партию Ленина-Сталина, за нашу Победу!» Еще прозвучало 3 выстрела. 4 трупа лежало неподвижно… На каждом кв. метре можно видеть один-два трупа, вширь, вглубь, на боку, на спине с открытыми закровавленными ртами и ужасно распухшими лицами, наверх выпучены глаза, лежали бойцы, командиры и политработники. Рядом с ними дети, женщины, мужчины из гражданского населения… Целый день пришлось закапывать своих боевых товарищей, а конца и края не было… За один день мы только на своей территории зарыли 824 человека».
По свидетельству курсанта Н.Д. Немцова, после криков «газы!» в каменоломнях поднялась паника, особенно опасная из-за того, что в темноте можно было погибнуть просто от удара головой об камень при падении: «Изрыгая слова проклятий, взывая о помощи, здоровые в кромешной темноте подземелья спотыкались о ползущих тяжелораненых, падали, снова схватывались, но падали через другого раненого. И многие уже никогда не смогли подняться. Чтобы себе представить каменоломню во время первой газовой атаки, надо обойти ее и осмотреть всю на другой день рано утром, пока немцы еще не предприняли второй газовой атаки: каменоломня была усеяна трупами».
При этом в опубликованных в 1961 году воспоминаниях А.И Пирогова «Этого забыть нельзя: воспоминания бывшего военнопленного», при выходе из Аджимушкайских каменоломен попавшего в плен и прошедшего нацистские лагеря смерти Заксенхаузен и Маутхаузен, о газовой атаке сказано лишь, что от взрывов авиабомб, которыми немцы пытались замуровать выходы из каменоломен, в подземных коридорах несколько дней стояла едкая пыль с примесью дыма, который «разъедал глаза, вызывал удушье и кашель». Другой боец подземного гарнизона Михаил Радченко рассказал проекту «Я помню», что немцы использовали дымовые шашки: «Мы же как-то во время вылазки отбили одну такую машину. По сути – это такой большой барабан, туда бросают дымовую шашку или что, а потом он всасывал этот дым и нагнетал под давлением в каменоломни... Если бы они пустили туда отравляющие газы, нас бы всех там подавило сразу».
Участник обороны В.С. Козьмин, сидевший у входа в каменоломни и видевший перед собой «двигавшуюся темную стену» газа, остался жив, упав на землю и закрыв лицо пилоткой. Так же спасся курсант Немцов. При применении любого из боевых отравляющих веществ удушающего действия типа хлора или фосгена, которые тяжелее воздуха и стелются по земле, гибель была бы неизбежной. Фактически же, остались жить те, кто не поддался панике.
Лейтенант Николай Ефремов, рассказывая о событиях 24 мая и клубах удушливого желтого дыма, от которого «хрипят и харкают кровью», и называя, вслед за А. Сариковым-Трофименко, потери гарнизона от газовой атаки в 800 бойцов и огромное количество гражданского населения, одновременно указывает, что, когда на следующий день противник повторил, как называет это автор «дымопуск» такого же ядовито-желтого дыма, потерь не было вообще. При этом по результатам химической экспертизы найденных в каменоломнях газодымных шашек, проведенной в начале 1970-х годов, был сделан вывод, что «при сгорании таких шашек образуется фосген в малоопасных концентрациях». Последние два слова, имеющиеся в оригинальном документе, хранящемся в Восточно-Крымском историко-культурном музее-заповеднике, в публикациях обычно опускаются.
По мнению сотрудника подземного музея Аджимушкая О.И. Демиденко, «для подавления очагов сопротивления в Аджимушкайских каменоломнях оккупантами использовались боевые отравляющие вещества раздражающего действия адамсит и хлорацетофенон» - последний в 1920-х годах использовался при разгоне демонстраций в странах Европы. Есть сведения, что в 11-ю немецкую армию в Крыму поступила партии ослепляющих дымовых гранат с хлорацетофеноном 5 мая 1942 года.
При это гражданскому населению еще 21 мая было предложено покинуть каменоломни, поскольку запасы продовольствия и воды были ограничены. В. Абрамов в монографии «Керченская катастрофа 1942» говорит, что к тому времени гражданских лиц в обеих каменоломнях было 150-200 человек. К 23 мая, по словам Немцова, из гражданских здесь осталось «только 15 семей старых партизан». «Полковник Ягунов не препятствовал мирным жителям выходить на поверхность… видел в каких условиях придется вести борьбу с немцами, а женщины и дети - это только в тягость», - вспоминала участник обороны подземных Аджимушкайских каменоломен медсестра подземного госпиталя Мария Шкандина-Мелохина. По свидетельству перебежчиков, к началу немецкой газовой атаки из Центральных каменоломен вышло до 500 человек гражданского населения. Не подтверждают факт массовой гибели от газовой атаки мирного населения и выступившие свидетелями на Севастопольском процессе местные жители Л.Х. Данченко, В.М. Жилко, T М. Медведева, С.П. Безносов, А.И. Пироженко. Как пишет В. Абрамов, «все они во время газовой атаки находились в каменоломнях и подвергались действию отравляющих веществ, но массовую гибель гражданских лиц никто из них не подтвердил».
Согласно немецким данным, найденным А. Неменко, 23 мая сдалось в плен до 3347 тысяч красноармейцев, в последующие два дня – еще полторы тысячи – тех, кто не имел опыта ведения боевых действий и поддался панике после начала немецкой газовой атаки. «Солдат много вышло, тысячи, - подтверждал Михаил Радченко. - В основном в каменоломнях остались самые преданные: комиссары, политруки коммунисты». К началу июня в Центральных каменоломнях насчитывалось менее 3-х тысяч бойцов. Они и составили костяк сопротивления оккупантам.
Согласно акту, составленному 16 февраля 1944 года, в подземных братских могилах в общей сложности похоронены около 3000 человек. В 1961-2022 годах были найдены останки еще 2575 бойцов подземного гарнизона. Эту цифру приводит в одной из своих работ Владимир Симонов, много лет руководивший Международной историко-поисковой экспедиции «Аджимушкай». Примерно 750 защитников Аджимушкая, по немецким данным, погибли при попытке вырваться из каменоломен, еще 500-800 воинов осталось под завалами. Если включить сюда 5775 военнослужащих, взятых в плен до конца октября 1942 года, то получится, что к 18 мая в каменоломнях находилось примерно 13 тысяч человек. Вероятно, более 7 тысяч из них погибло, пытаясь с боем вырваться из каменоломен, взятых в плен и расстрелянных, задушенных дымом, погибших под завалами, от голода, жажды и антисанитарных условий.
В условиях нехватки продуктов - есть приходилось даже крыс, и воды, когда, по словам одного из защитников подземного гарнизона Г.Н. Акопяна, «взяли 4 ведра воды, а потеряли около 100 человек… крови пролили больше, чем воды брали, это было необходимо, потому что раненые умирали без воды», оставшиеся защитники Аджимушкайских каменоломен, как в 1941 году героические защитники Брестской крепости, в течение 170 дней, до 30 октября 1942 года продолжали сопротивление оккупантам, 6 июля предприняли попытку вырваться из окружения с участием более 100 бойцов, и даже 20 июля смогли захватить поселок Аджимушкай, еще раз доказав, что настоящие герои умирают, но не сдаются.
Аджимушкай, наша боль и гордость.
