В далеком 1925 году в семье простых крестьян Журавлевых Леонтия Петровича и Пелагеи Романовны родилась черноокая и черноволосая девочка, которую назвали ласково Аннушкой. Это сейчас она поседевшая бабушка, в окружении внуков и правнуков, а тогда отцу приходилось дубиной отгонять деревенских женихов, обращавших внимание на красивую девушку.    - «Нравы в то время были строгие, не то, что сейчас»- вспоминает Анна Леонтьевна.    Когда ей исполнилось 14 лет, как и многие семьи, семья Анны Леонтьевны, по призыву партии переехала на Кубань, чтобы спасать Родину от голода: пахать, сеять пшеницу, убирать хлеб, т.е. помогать чем могут. Так в 1939 году она оказалась на благодатной кубанской земле. Поначалу все было в диковинку. Еще бы: ведь в селе Мирошники Волгоградской области, откуда она сама родом, не росли такие большие яблоки, да еще степи удивляли. Это потом были посажены лесополосы. А детская память хранит пыльные бури, от которых было нигде не скрыться.Так и жили; дети учились в школе, помогали родителям по хозяйству. Аннушка, как и все девчонки, строила свои девичьи планы на будущее: выучиться в Платнировском сельхозучилище, в которое поступила в 17 лет, и куда ходила пешком на занятия за 20 километров. Но тяжести ничто по сравнению с воплощением мечты. Хотелось помочь любимой стране и, конечно, любимой семье. Все в одночасье оборвала война. Фашисты все ближе и ближе подбирались к Ростову-на-­Дону.Стране нужны были все. За месяц Анна освоила совсем не женское дело. Хрупкие девичьи руки, вместо того, чтобы нежить и ласкать детей, твердо сжимали штурвал трактора. Стране нужен был хлеб, металл, снаряды. В строй становились все, не смотря на возраст.До захвата станицы Раздольной фашистами Анна работала трактористом.Первое, что сделали фашисты, когда пришли на раздольненскую землю, то со всех ближайших хуторов и станиц согнали людей и распределили их по хатам. Каждое утро, в любую погоду, и взрослые, и дети, под надзором немцев и надзирателей, набранных из местных жителей, отправлялись копать противотанковые рвы. Это продолжалось до 1943 года, когда в феврале Красная Армия освободила станицу Раздольную и Кореновский район от фашистов. Оккупанты оставили после себя только пепелище: улицы Советская и Торговая, некогда цветущие, сгорели дотла. Не осталось ни одного целого дома, камышовые крыши горели, как порох, а Анна стояла и смотрела, как полыхает огнем ее родной дом, и в душе родилась идея: отомщу проклятым фрицам за родной очаг, родную семью. А пока люди прятались в окопах и погребах. Рано утром в погреб, где пряталась Анна с сестрой Дусей, заглянули двое молодых солдат. Они обратили внимание на пар, идущий из-под земли: -«Наши! Наши!»- закричала сестра Дуся, увидев звездочки на погонах.- «Выходите и идите на  Усть- Лабинск. Если ночью фрицев не выбьем отсюда, то завтра по этому месту будут бить наши «катюши», и тогда живых немного останется»Дошли до Алимовых, живших на другом конце деревни, переночевали, с рассветом собрались идти дальше, но радостная весть изменила планы спасаться бегством: станицу уже освободили.Никогда не боявшаяся работы, Анна первым делом отправилась жать камыш, чтобы накрыть сгоревшую крышу, восстанавливать стены дома, окна пришлось заткнуть от холода тряпками, подушками, печку жарко натопили все тем же камышом, залезли на русскую печь и грелись, грелись, пока счастливые и разморенные теплом, не заснули. Так и жили до весны, когда пришлось выйти в поле.Пахали на уцелевших и отремонтированных тракторах, коровах, которых спасли от фашистов, сеяли пшеницу, кукурузу, подсолнечник, иногда приходилось сеять и вручную.В 1944 году после смены пришла домой, мама встретила со слезами на глазах: ­- «Аннушка! Тебе повестка». Так простая русская девушка стала солдатом. В Красноармейской книжке появилась надпись: красноармеец, наблюдатель 3-й роты воздушного наблюдения опознавания самолетов. Началась нелегкая военная служба. 3 станичные девчонки Самкова- Нестеренко Люда, Северина Клава и она, Бабикова Анна, попали вначале на учебу в Краснодар, а после распределения, Анна попала в Симферополь, где в течение месяца училась, как распознавать самолеты: свои и противника, по звуку и высоте тона. Затем эти сведения передавались в прожекторные и зенитные части. Рота базировалась в Евпатории, где и прослужила до мая 1945 года, а уже в июне была демобилизована. Домой летела, как на крыльях, ведь дома остались мама, бабушка, сестры: Мария и Александра. Отец к этому времени погиб на полях сражений.  А в 1946 году вернулся брат. Пусть и неполное, но воссоединение семьи состоялось. Началась мирная послевоенная жизнь. Пришлось восстанавливать хозяйство почти заново, и не только личное, но в первую очередь колхозное. Поэтому она сразу же пошла работать учетчиком в бригаду полеводов. В том же 1946 году из рядов Красной Армии вернулся соседский мальчишка, потомственный раздольненский казак, познакомились, поженились. Так Журавлева Анна Леонтьевна стала женой Бабикова Георгия Никаноровича, 1921 года рождения, который тоже прошел через всю войну. Начинал служить на Западной границе, с войсками Красной Армии отступал до Сталинграда, получил ранение в руку, после госпиталя снова вернувшегося в строй, и прошедшего тем же путем при отступлении, но уже с миссией освобождения до стен Рейхстага, где 9 мая 1945 года оставил надпись:

 «Я, потомственный казак, Бабиков Георгий Никанорович, дошел до Берлина. Мы победили».