Старший сержант Исаев Иван Михайлович на фронте с июня 1941 г. В составе 33-й Отдельной лыжной бригады 127-го лёгкого стрелкового корпуса 19-й Армии  Карельского фронта участвовал в боях на Кестеньгинском, Мурманском и Медвежегорском направлениях.  В боях с немецко-фашистскими захватчиками и белофинами Исаев И.М. был четырежды ранен и получил тяжёлую контузию.

     За особую храбрость, самоотверженность и мужество, проявленные при защите социалистического Отечества старший сержант Исаев И.М. 22 мая 1944 г. был награждён Орденом Красной Звезды.

   САМЫЙ ДОРОГОЙ ОРДЕН      7 мая 2013 года   Раненбургский вестник

В марте 1941 года Раненбургский райвоенкомат призвал ветфельдшера Ивана Михайловича Исаева в Красную Армию. Военком похлопал парня по плечу и сказал: «Cлужи, Иван, честно!» 6 боевых наград и 5 ранений - вот итог того похлопывания по плечу и напутственных слов перед отправкой его на фронт.В марте 1941 года Раненбургский райвоенкомат призвал ветфельдшера Ивана Михайловича Исаева в Красную Армию. Военком похлопал парня по плечу и сказал: «Служи, Иван, честно!» А несколько раньше, в апреле, как свидетельствуют историки, состоялась встреча Гитлера и командующего горно-стрелковым корпусом Дитля. Фюрер сказал генералу: «Не ждать, но атаковать. Вы должны пройти эти смешные 100 километров от Петсамо до Мурманска». Возможно, гитлеровцы прошли бы эти «смешные 100 километров», если бы не рязанский парень и его товарищи–воины Советской армии. Из наградного листа: «Старший сержант Исаев на фронте с июня 1941 года, участвовал в боях на Кестеньгинском, Мурманском и Медвежегорском направлениях. В боях 1941 года под Мурманском старший сержант Исаев, командуя отделением, нанес большие потери противнику. Получив ранение и будучи эвакуирован с поля боя в медсанбат, старший сержант Исаев после перевязки из медсанбата снова ушел в бой. Продолжая уничтожать немецких захватчиков, принял командование взводом и повел его в атаку, где получил второе ранение. В январских боях 1942 года на Медвежегорском направлении товарищ Исаев также проявил мужество и отвагу. Получив ранение, он отказался от эвакуации в госпиталь и продолжал уничтожать наседавших белофиннов. У окопа, в котором оборонялось отделение старшего сержанта Исаева, бойцы насчитали более сорока белофинских солдат. В операциях, проводимых батальоном, старшему сержанту Исаеву была поставлена задача - эвакуировать с поля раненых бойцов и офицеров батальона. С полученной задачей товарищ Исаев справился блестяще. Будучи назначенным ветфельдшером батальона, товарищ Исаев неустанно работает с личным составом по сбережению коня. За период своей работы конский состав не имеет травматических повреждений и заболеваний. Ходатайствую за мужество и отвагу, проявленную в боях с немецкими и белофинскими захватчиками, наградить старшего сержанта Исаева Ивана Михайловича орденом Красной Звезды. Командир 3 отдельного лыжного батальона майор Обушный». И.М. Исаев позже будет награжден и другими боевыми наградами, но все их, на нашей памяти, он надевал только раз, в 1965 году, в двадцатую годовщину Победы над Германией. Мы часто спрашивали его, почему он носит всегда только Красную Звезду. Он отвечал, что орден носить удобнее: нет планок. А под новый 1970 год признался, что эта награда для него - самая дорогая. Кстати, в том же году я как-то опоздал на липецкий автобус и в надежде уехать домой вышел на чаплыгинское шоссе. Поднял руку - остановился УАЗик, из которого послышалось: «Садись». В машине разговорился с председателем райплана Леонидом Ивановичем Лысенко, который, вспоминая войну, поведал о потерях наших войск на Лысой горе. Я тоже проявил осведомленность в этих событиях. Леонид Иванович удивленно спросил: «Откуда ты-то знаешь об этих боях? Ты что, там был?» Я ответил: «Нет, там был мой отец». Леонид Иванович внимательно посмотрел на меня и произнес: «Постой, постой, ты сын Ивана Михайловича?» - «Да». «Твоего отца, - продолжил фронтовик, - знала вся наша 33 отдельная лыжная бригада. А мы с ним были командирами взводов в разных ротах, но в одном батальоне». …В мемуарах гитлеровских генералов, а также в «трудах» нынешних «горе-историков» читаем, что победили немцев русские мороз, снег, грязь, пыль и т.д. Нет, господа: победили вас российские парни - родом из Рязани, Хабаровска, Новосибирска, Москвы, из всех других советских городов, сел и деревень. 13 сентября этого года Ивану Михаиловичу Исаеву исполнился бы 91 год. 42 года он не дожил до этой даты. 6 боевых наград и 5 ранений - вот итог того похлопывания по плечу и слов, которые перед отправкой на фронт сказал раненбургский райвоенком: «Служи, Иван, честно!». Иван Михайлович Исаев был родом из большой крестьянской семьи. В 1940 году окончил ветеринарный техникум. После войны работал учителем физкультуры. Был избран председателем колхоза имени Кирова в Новочемоданово, поднимал целину в Кустанайской области. Он умел защищать Родину и работать для нее. Спасибо тебе, отец, дед и прадед, за Победу, за то, что мы живем! Вечная тебе память!

Исаев Евгений Иванович, сын ветерана войны, д. Воскресенское 

В начале июня 1944 года наша 33-я лыжная стрелковая бригада была на колесах. В составе 127-го корпуса нас перебрасывали под Лодейное Поле, на самый южный участок Карельского фронта. 10 июня началось мощное наступление Ленинградского фронта на Карельском перешейке. Все понимали: теперь очередь за нами. И 21 июня перешли в наступление в Южной Карелии войска Карельского фронта. По финской группировке «Олонец» одновременно наносили удары 32-я армия в районе Медвежьегорска и 7-я армия в районе Лодейного Поля. В первый день наступления 7-й армии гвардейцы 4-й и 99-й дивизий форсировали реку Свирь и захватили плацдарм. Усиливая натиск и расширяя плацдарм, 24 июня войска преодолели Свирь на всем протяжении. Противник стал поспешно отходить на Олонец, на вторую полосу обороны.Из газет и листовок-молний весь фронт узнал в эти дни о подвиге шестнадцати гвардейцев на Свири. Разместив на небольших плотах «десант» из чучел, они переплыли широкую реку, толкая плоты перед собой и вызывая на себя огонь вражеских огневых средств. Обнаруженные огневые точки были подавлены артиллеристами. А смельчаки, всем смертям назло, достигли правого берега и «зацепились» там до высадки подкреплений. Чтобы не дать противнику закрепиться на второй полосе обороны, в финском тылу при помощи Ладожской флотилии высадились две морские бригады, а наш резервный корпус сменил уставшие и понесшие потери передовые части. Вторая полоса обороны противника была прорвана с ходу, началось преследование отступающих к границе частей группировки «Олонец». 25 июня мы прошли по опустевшим улицам деревянного Олонца. А 26 июня части 32-й армии и Онежской флотилии освободили г. Петрозаводск — столицу Карелии. По этому поводу Москва салютовала нашему фронту. Чем дальше мы уходили вглубь лесов и болот, чем ближе граница, тем упорнее сопротивлялся враг, ожесточеннее были бои. Отступая, финны взрывали мосты, минировали дороги и обочины, устраивали на тропах и просеках лесные завалы. Наши наступающие батальоны часто подвергались внезапным огневым налетам дальнобойной артиллерии, обстреливались диверсионными группами из засад и все-таки — продвигались вперед. Артиллерия и танки нас поддерживали. 

Они отставали, но продолжали двигаться по твердым дорогам, вслед за саперами. Упорный бой вел наш батальон 6 июля у населенного пункта Каснясельга, прикрывающего нам выход на шоссе Салми — Питкяранта. Несколько раз финны предпринимали контратаки. Заняв круговую оборону, наш батальон их отразил. Когда на помощь авангарду подошли 2-й и 3-й батальоны, противник отступил, освободив шоссе. Теперь бригада наступала как авангард корпуса. Впереди главная цель — Питкяранта. Тяжелый бой произошел 9 июля на подступах к Питкяранте. Под Лоймолой противник создал сильный опорный пункт, использовал очень выгодный для обороны рубеж. Брать с ходу опорный пункт было невозможно. Командир бригады полковник Макаров М. С. направил основные силы в обход, через болото, а 3-му батальону майора Обушного приказал наступать в лоб, вдоль шоссе, отвлекая внимание и огонь на себя до выхода основных сил на исходные рубежи, а затем атаковать опорный пункт по общему сигналу, с двух сторон. Третьему батальону скрытно на исходный рубеж выйти не удалось. На походные колонны обрушился огонь вражеских батарей. Подавить эти батареи было нечем. И стрелковые цепи двигались волнами, то бросаясь вперед, как только прекращались разрывы снарядов, то залегали. Вместе со стрелками выдвигались вперед и наспех занимали позицию мои минометчики. Первый взвод 82 мм минометов моей роты — все артиллерийское обеспечение батальона. Два других взвода подносят на огневую боеприпасы, передавая мины по длинной цепочке. У самого озера со связным Васей Носковым втиснулись в свежую воронку. Это — НП. Отсюда по телефону подаю команду на огневую, начинаю бить из трех минометов по огневым точкам, по окопам. Над озером, над обеими высотами стоит сплошной гул разрывов, треск автоматных и пулеметных очередей, пахнет гарью и толом... Огневой бой длится уже несколько часов. Время словно остановилось. А с левого фланга из штаба бригады все нет вестей. Там сначала все шло нормально. Пройдя болотом большое расстояние, батальоны приблизились к вражеской высоте, огибая опорный пункт. Казалось, дать короткую передышку изнуренным людям, уточнить ротам задачи — и можно начинать общую атаку. И вот в этот момент высоты «заговорили» ружейно-пулеметным огнем. Противник разгадал наш замысел. И упредил. Дважды батальоны поднимались для решительного броска. И дважды падали на зыбкие кочки, в ржавую болотную воду, прижатые плотным свинцовым дождем. Отойти назад в таком положении означало понести напрасно потери и не выполнить боевую задачу дня. Выход один — только вперед. Но как поднять прижатые прицельным огнем цепи? И комбриг приказывает комендантскому взводу развернуть знамя и идти вперед. И сам пошел со взводом, выхватив из кобуры свой маузер. Не часто встречалось такое на войне, когда в бою вперед выносили знамя. Его берегли и охраняли, как саму воинскую честь. Но когда оно горит кумачом и развевается впереди, когда под знаменем пошел вперед сам наш «батя», лежать вниз лицом нельзя никому. Падают один за другим знаменосцы, гибнет весь комендантский взвод, но знамени упасть не дают. В едином порыве поднялись роты, все, кто мог подняться. И двинулись на окопы врага неудержимо. Русское «ура» заглушило стрельбу. Финны сопротивлялись фанатично. Некоторые выскакивали из окопов навстречу атакующим без мундиров, в нательных рубашках. Несколько человек бросается к знамени, стреляя на ходу из автоматов. Комбриг раз за разом разряжает маузер. Но и его прошивает автоматная очередь. «Бате» не дали упасть, подхватили сильные солдатские руки и понесли вперед, на отбитую у врага высоту. Сопротивление врага было сломлено, рубеж, прикрывающий подступы к Питкяранте, в наших руках. А по временному мосту, сооруженному саперами, по шоссе движутся подразделения другой части. Командир корпуса вводит второй эшелон. Мы открыли ему дорогу на Питкяранту. Открыли дорогой ценой. Бригада потеряла более трети убитыми и ранеными. Как личное горе бойцы переживали гибель любимого командира. Похоронить его решено было в Петрозаводске. 10 июля взвод разведчиков сопровождал комбрига в последний путь. В тот же день части нашего корпуса взяли важный узел обороны противника г. Питкяранту. Дальнейшее наступление было остановлено по приказу Ставки Верховного Главнокомандования. Победа наших войск в Южной Карелии летом 1944 года имела большое военно-политическое значение: от финско-фашистской оккупации были полностью очищены Ленинградская область и Карелия, полностью освобождена Кировская железная дорога; Финляндия вынуждена была разорвать отношения с Германией и выйти из войны. В сентябре эшелоны увозили нашу бригаду снова на Север, в Заполярье, где нас ждали новые бои, новые испытания                         

  И. К. Мусиенко, ветеран Великой Отечественной войны