Из воспоминаний брата, Штыкова Михаила Иннокентьевича:

"... В 1941 г. Владимир закончил 10 классов, но началась война. Он записался в истребительный батальон, куда брали молодых ребят, комсомольцев, кого по тем или иным причинам не призвали в армию. Этими истребительными батальонами иногда затыкали дыры. Эти не обученные ребята, плохо вооруженные, гибли в первом же бою, а тех, кто попадал в плен, немцы расстреливали. Владимиру повезло, т.к. был издан приказ о немедленной эвакуации молодежи 1923-1924 гг. рождения. Тех, кто явился в военкомат, вывезли в тыл и направили, при наличии образования, в командирские училища или на курсы. Вова окончил такое училище, получил звание лейтенанта и уже зимой 1942-1943 гг. участвовал в боях под Сталинградом. Его послужной список был связан со 159-м укрепрайоном, 93-м пулеметно-артиллерийским батальоном. Укрепрайоны формировались как подразделения, которые на второстепенных направлениях держали оборону, тем самым,  освобождая основные силы,  и позволяли командованию концентрировать эти силы на главных направлениях. Правда, огневая мощь такого батальона равнялась мощи целой дивизии. У меня есть книга командира 159-го укрепрайона, в которой он упоминает о героической гибели капитана Белова. Но я забежал несколько вперед.

За время, что Владимир находился на фронте, начиная со Сталинграда и до своей гибели 23 февраля 1945 г., он был ранен семь раз. Судя по письмам его однополчан, которые у меня имеются, он был очень храбрым офицером. По моим рассуждениям, его подчиненные просто предали его, позорно бежали, и оставили своего командира одного против немцев. В марте 1945 г. родителям В. Белова принесли письмо от начальника штаба 93 ОПАБ, который в письме сообщил, что Володя погиб, выполняя задание, корректируя огонь батареи, т.е. выполнял прямые свои обязанности. Потом он умолк и, когда к нему подобрались, то увидели, что пуля попала ему в голову. Я еще тогда, когда вслух прочитали это письмо, понял, что это не так. Пока были родители Владимира, я не предпринимал никаких шагов по установлению истины. Потом, после их смерти, я разыскал Володиных однополчан, и они мне все признались, что он, чтобы избежать плена, застрелился. По приказу № 270 от августа 1941 г. офицер, попавший в плен, объявлялся предателем, а его семья подлежала репрессиям. Конечно командир 159-го укрепрайона в своих мемуарах, описывая события 23 февраля 1945 г., не мог сказать о потере бдительности в подчиненном ему укрепрайоне. Потеря бдительности, отсутствие боевых охранений в ОПАБ, привели к трагедии – гибели офицеров и солдат. Расследованию по этому факту не был дан ход..."