В мае сорокового года сержант был направлен на ускоренный курс обучения в Ташкентское училище, где получил первое офицерское звание.  В июне  сорок  первого нагрянула война, а  в июле Константин уже командовал ротой на полях сражений, сначала  в составе  Ленинградского фронта до сентября того же года, а затем, после тяжелого ранения, был переброшен на Северо - Западный фронт, где участвовал в боях  по апрель сорок третьего, уже в звании капитана. Следующий непредсказуемый приказ, и Константин, командуя батальоном, вел солдат в бой с коварным врагом в составе 1-го Прибалтийского фронта до самого апреля победоносного года. Много потерь пережито,  невзгоды и трудности  военной службы, закалили характер офицера, как сталь. Вот и Победа уже грезилась всем, но коварство Войны не знает предела. В решающем бою  под  Кёнигсбергом осколки разорвавшегося недалеко снаряда впились в обе ноги капитана. Упал, как подкошенный сноп, потерял сознание, не успев почувствовать резкую боль. Очнулся на операционном столе. Приоткрыл тяжелые веки, как в полубреду, увидел расплывчатые силуэты врачей, дымную   завесу в палатке медсанчасти, ощутив  сотрясающие колыхания от взрывов.«Очнулся, герой! Не вовремя!!! Ну, терпи тогда.… Вот, сожми зубами крепко… и  терпи.… Нет наркоза.… Закончился.… Понимаешь, офицер, бой идет!» - слова военного хирурга, в забрызганном кровавыми каплями халате, сказанные приглушенным голосом, колеблющимся от дисконта до баса,  донеслись до Константина, как из преисподней. Невыносимая резкая боль полоснула по ноге и всё…. В глазах Константина «полыхали красные языки пламени», сознание перестало воспринимать происходящее.  Непроизвольный звук, как  стон раненного зверя, застрял в его груди, не имея возможности, вырваться наружу через сжатые намертво зубы, чтобы выплеснуть хоть частично дикую боль живого организма мужчины, каждой клеточкой чувствующего, как доктор извлекал металлические осколки вживую. Сколько длилась операция,  неизвестно, тогда  казалось, бесконечно долго.«Все позади! Отдохни, голубчик», - почувствовал, как заботливые руки медсестрички промокали испарину с его лица. «Доктор сказал, что ты будешь еще танцевать вальс Победы.  Какой терпеливый!!!» После той, перенесенной без анестезии боли, ему теперь любая иная будет казаться укусом обиженной пчелы или кровожадного комара. Взрывы прекратились. Наступило временное затишье перед наступательным штурмом.  Воспользовавшись моментом, пробились  санитарные машины, и  Константина с другими ранеными  отправили в госпиталь для реабилитации... После кровопролитных боёв Кёнигсберг был освобожден… Победа застала выздоравливающего капитана в госпитале. Служба продолжалась для него до 27 декабря тысяча девятьсот сорок шестого года, пока он не был уволен «в запас», но окончательно ушел из Вооруженных сил на «гражданку»  в феврале сорок седьмого года,  о чем свидетельствует запись и подпись военного комиссара полковника Калинина.